Полупроводник
Футуристический фарс.
В это утро Владимир Владимирович Черпаков чувствовал себя особенно хорошо. Он и так не жаловался на самочувствие и цвет лица, но сегодня его щеки горели просто таки юношеским огнем, которого хватало и на блеск в глазах, и на пламенные речи, и на испепеление всех и всего стоящего на его пути в это утро. В это утро ему предстояло подписать особый приказ. Приказ, который он подготовил уже давно, и который лежал в особом файле с «Веселым Роджером» на обложке. От гордости за то, что он (приказ) дождался своего часа, и сделал это только благодаря ему (декану), его поистине нечеловеческому терпению и мудрому руководству, Владимир Владимирович сиял 64-х зубой улыбкой, даря ее всем обитателям уютного деканата факультета экономики и управления. 5-ть лет. Ровно пять лет прошло с тех пор как ОНИ явились перед Владимиром Владимировичем лохматыми, растрепанными существами, судорожно сжимающими пухлые конспекты со всякой дурью. Все пять лет ОНИ являлись к нему только по скверным поводам – тогда когда он их отчислял. Даже тогда, когда наконец, с опозданием в пол года, сдавалась сессия и надо было отметить это радостное событие его подписью в зачетке, ОНИ вместо себя подсылали старосту – грузного, наглого армяна, коему было глубоко плевать что декан подписывает зачетку или приказ об отчислении. Поразительно бездушная скотина. И вот пришло время встретится по радостному поводу. ОН! Декан факультета экономики и управления! Сегодня! Выпускает группу 02-М-01 в… Впрочем он точно не знал куда он их выпускает, но это не главное! Главное, что они НИКОГДА больше не будут учится на его факультете, НИКОГДА не придут к нему с просьбой передать взятку «препаду по экономике», т. к. «эта скотина у меня брать боится», НИКОГДА не будут курить в 7-ой совмещенной с «удобствами» аудитории…
И вот он выходит к кафедре. Перед ним сидит весь выпускаемый поток. Его честные деканские глаза горят. Сердце готово вырваться из груди. Он прочистил горло, и сказал: - - «Сволочи…» - Голос предательски дрогнул. - «В смысле студенты! Сегодня лучший день в Вашей никчемн… в Вашей жизни!» - Тут из первых рядов раздался противный голосок, нервировавший Черпакова все пять лет:
- «Владимир Владимирович! Владимир Владимирович!» - звал его голос.
- Что тебе, Переверзев?! - тщательно скрывая раздражение осведомился он.
- «Я Вам справку принес, почему я два месяца в академию не ходил…»
Владимир Владимирович проснулся. Пред ним стоял Переверзев, преданно глядел в рот и протягивал мятую бумажку с латынью в качестве доказательства своей невиновности. Эту технологию студенты освоили давно. Так как никто из педагогов не знал латыни, они свои мед справки подделывали именно на этом языке. Проверить то никто не может! Собственно студенты тоже не знали латыни, они брали сборник латинских выражения, и в беспорядке выписывали несколько фраз. Как-то Черпаков пригласил своего коллегу с «языкового» факультета, и они вместе узнали много нового о древнем языке. Нон лимитус хомитус долбоебус – нет предела человеческой глупости. Эту фразу Черпаков запомнит на всю жизнь.
Он взял бумажку и положил ее на стол перед собой.
- «Военнообязанный?» - праздно поинтерисовался он.
- «Да» - судорожно сглотнул Переверзев.
- «Ну вот видишь к чему все идет!...»
Долго он еще что-то говорил, разнося нерадивого студента. Студент виновато кивал, и время от времени не злобливо издевался. И думал про себя декан о том, что осталось еще два года. Только два года и все. На пенсию. Рано? Тогда в монастырь. Чтоб больше никогда за баранку этого пылесоса! Слышите? Ни-ког-да!
В это утро Владимир Владимирович Черпаков чувствовал себя особенно хорошо. Он и так не жаловался на самочувствие и цвет лица, но сегодня его щеки горели просто таки юношеским огнем, которого хватало и на блеск в глазах, и на пламенные речи, и на испепеление всех и всего стоящего на его пути в это утро. В это утро ему предстояло подписать особый приказ. Приказ, который он подготовил уже давно, и который лежал в особом файле с «Веселым Роджером» на обложке. От гордости за то, что он (приказ) дождался своего часа, и сделал это только благодаря ему (декану), его поистине нечеловеческому терпению и мудрому руководству, Владимир Владимирович сиял 64-х зубой улыбкой, даря ее всем обитателям уютного деканата факультета экономики и управления. 5-ть лет. Ровно пять лет прошло с тех пор как ОНИ явились перед Владимиром Владимировичем лохматыми, растрепанными существами, судорожно сжимающими пухлые конспекты со всякой дурью. Все пять лет ОНИ являлись к нему только по скверным поводам – тогда когда он их отчислял. Даже тогда, когда наконец, с опозданием в пол года, сдавалась сессия и надо было отметить это радостное событие его подписью в зачетке, ОНИ вместо себя подсылали старосту – грузного, наглого армяна, коему было глубоко плевать что декан подписывает зачетку или приказ об отчислении. Поразительно бездушная скотина. И вот пришло время встретится по радостному поводу. ОН! Декан факультета экономики и управления! Сегодня! Выпускает группу 02-М-01 в… Впрочем он точно не знал куда он их выпускает, но это не главное! Главное, что они НИКОГДА больше не будут учится на его факультете, НИКОГДА не придут к нему с просьбой передать взятку «препаду по экономике», т. к. «эта скотина у меня брать боится», НИКОГДА не будут курить в 7-ой совмещенной с «удобствами» аудитории…
И вот он выходит к кафедре. Перед ним сидит весь выпускаемый поток. Его честные деканские глаза горят. Сердце готово вырваться из груди. Он прочистил горло, и сказал: - - «Сволочи…» - Голос предательски дрогнул. - «В смысле студенты! Сегодня лучший день в Вашей никчемн… в Вашей жизни!» - Тут из первых рядов раздался противный голосок, нервировавший Черпакова все пять лет:
- «Владимир Владимирович! Владимир Владимирович!» - звал его голос.
- Что тебе, Переверзев?! - тщательно скрывая раздражение осведомился он.
- «Я Вам справку принес, почему я два месяца в академию не ходил…»
Владимир Владимирович проснулся. Пред ним стоял Переверзев, преданно глядел в рот и протягивал мятую бумажку с латынью в качестве доказательства своей невиновности. Эту технологию студенты освоили давно. Так как никто из педагогов не знал латыни, они свои мед справки подделывали именно на этом языке. Проверить то никто не может! Собственно студенты тоже не знали латыни, они брали сборник латинских выражения, и в беспорядке выписывали несколько фраз. Как-то Черпаков пригласил своего коллегу с «языкового» факультета, и они вместе узнали много нового о древнем языке. Нон лимитус хомитус долбоебус – нет предела человеческой глупости. Эту фразу Черпаков запомнит на всю жизнь.
Он взял бумажку и положил ее на стол перед собой.
- «Военнообязанный?» - праздно поинтерисовался он.
- «Да» - судорожно сглотнул Переверзев.
- «Ну вот видишь к чему все идет!...»
Долго он еще что-то говорил, разнося нерадивого студента. Студент виновато кивал, и время от времени не злобливо издевался. И думал про себя декан о том, что осталось еще два года. Только два года и все. На пенсию. Рано? Тогда в монастырь. Чтоб больше никогда за баранку этого пылесоса! Слышите? Ни-ког-да!
-
-
12.11.2004 в 10:53просто интересно, у П. инициалы часом не И.Е.?
-
-
12.11.2004 в 15:48-
-
12.11.2004 в 16:24-
-
12.11.2004 в 16:40-
-
18.11.2004 в 11:05-
-
25.11.2004 в 11:18-
-
28.11.2004 в 19:52-
-
30.11.2004 в 18:03-
-
01.12.2004 в 00:12